Если я не люблю свою Родину, то рано или поздно я отдам её Антихристу.

 
Беседа с президентом Союза христиан-военнослужащих Олегом Аскаленком Правая. Ру: Олег, в наш век глобализации, когда люди все чаще перестают друг друга понимать, все меньше остается способов обратиться к человеку, докричаться до его души. И среди этих немногих способов остается любовь к своей земле. На Ваш взгляд, может ли быть использовано чувство патриотизма в деле миссии? Олег Аскалёнок: У каждого свое понимание патриотизма. У Сталина – свое, и у Путина свое. С точки зрения политики все меняется, все преходяще. Кутузова мы сейчас все признаем как русского патриота. А между прочим, Александр I его патриотом не считал, потому что Кутузов постоянно отступал, сдавал Москву и так далее. Или взять Солженицына. Патриот он или нет? Сейчас мы говорим, что он конечно — патриот. А он был диссидентом, его выгнали отсюда с позором. Сам по себе вопрос патриотизма размыт. Я патриотизм определяю с библейских позиций. Точка отсчета – Священное Писание. Это когда-то для меня патриот был тот, кто ест гречневую кашу и блины. А сейчас я этот вопрос рассматриваю со строго библейских позиций. И сейчас я задаю себе вопрос: что такое патриотизм? И отвечаю: это любовь к земле, к тому месту, где ты родился и вырос. В чем эта любовь выражается? Для меня патриотизм – это то, что Иисус говорил о патриотизме — люби ближнего своего, как самого себя. Патриотизм – это и есть любовь к ближнему, не делания ему зла, забота о нем. А у нас сейчас столько «патриотов» развелось, куда не посмотри – одни «патриоты»! И при этом огромное количество алкоголиков, аборты, а в армии – сплошная дедовщина. Да еще такая, что матери говорят: давайте объявим бойкот призыву. Бардак тотальный. Но откуда берется настоящий патриотизм? Патриотизм – это когда люди уважают друг друга, когда чистые подъезды, везде порядок и все ухожено… - Но речь идет не о патриотизме как государственной идеологии, а как о естественном чувстве, о естественном мировоззрении. Речь идет о любви к коллективному ближнему. Некоторые сейчас говорят, что любить Родину не надо, потому что самого такого понятия в Писании нет и ничего об этом якобы не написано и что есть только одна Родина – на Небесах. Как быть? - Самого слова «патриотизм» в Библии, конечно, нет, если перевести его дословно. Но нельзя любить ближнего, если ты не любишь тех людей, кто живет вокруг тебя. Это означает любить своих людей и свою страну. Хочу сразу оговориться — страна и государство – разные для меня вещи. Государство иногда делает все, чтобы перевернуть все иначе. А страна – это дело совсем другое. Пришел как-то ко мне один корреспондент и спрашивает: «Вот, вы — баптист, о чем вы будете молиться на поле боя?». Я ему так и отвечаю: «Знаете, буду молиться, чтобы моя рука не дрогнула и мушка с прицела не соскочила». Вокруг моих слов был большой шум. Но для меня все очень просто. Какой-то особой дилеммы для меня в этом отношении не стоит. Бери оружие и защищай Родину. Первый принцип — возлюбить ближнего своего, а второй принцип – отдавать душу за этого ближнего, если потребуется. Но как его любить, если я буду смотреть на него равнодушно, когда он находиться в беде? Любовь для меня это – действие. Был один случай. Повстречал я несколько лет назад мужика, который работал на объекте сторожем зимою. Зарплату ему не платили, теплой одежды не выдавали. А он по ночам дежурил, мёрз страшно. Я ему отдал свою лётную куртку, обогрел, накормил. И только после этого я стал говорить ему о Евангелии. Иначе какая это любовь? Что подумает этот человек? «Ты парень, конечно, молодец, о Боге рассуждаешь красиво, а я тут замерзаю». А когда я ему помог, его даже любопытство разобрало: «А чего ты это для меня все делаешь?». Вот тогда уже я начал говорить ему о Боге, спокойно, не навязывая ничего. И сейчас у нас с ним отличные отношения. - Огромное количество людей испытывают естественную привязанность к своей земле. Не важно, через какую идеологию они прошли: старую советскую, новую российскую, или еще какую. Важно другое — нельзя просто взять и вычленить эти чувства из человеческой натуры. Поэтому возникает такой вопрос: если от этих чувств нельзя отказаться, то можно ли это чувства использовать? Ведь мы знаем, что они являются очень мощным фактором, определяющим самосознание человека в окружающем его мире, конституируют человеческую личность. Можно ли этот фактор игнорировать в деле миссии? - Если он есть, то игнорировать его будет глупо. Его нужно использовать. Взаимоотношения эти всегда надо учитывать, иначе будем потом расхлебывать проблемы. Если я — русский, то у меня есть все равно восприятия этой территории, этого народа. Но все нужно делать правильно. Вот у меня есть знакомый парень. Он пошел служить в армию в 2001 году. Пошел сам, потому что он был такой настырный. Он попал в Севастополь на флот и ему там сломали позвоночник. И он теперь прикован к инвалидному креслу. Как ему говорить о любви к Родине, которая его «бортанула» таким образом? Но моя задача — объяснить, что Бог его любит и почему, если он его любит, этот парень оказался именно в таком положении. А объяснив, попытаться примирить его с этим положением. Понятное дело, я не начну с ним разговор о патриотизме, о любви к Родине. Истерию нагнетать – не наша сфера. Но есть и другое. Мне недавно попался на глаза один интересный сайт. Там изображен Храм Христа Спасителя с полумесяцом вместо креста на куполе. И подпись: «Ислам – религия для русских». Это тоже – люди, которые среди нас живут. Как тут быть? Наше дело – проповедовать любовь. Моя задача – открыть человеку Христа, показать ему Его сердце. Вспомните главу из Деяний о праведном сотнике Корнилии. Сказано, что его одобрял весь народ иудейский. Для наших реалий это приблизительно то же самое, если бы оккупированная Украина вдруг начала одобрять какого-нибудь гестаповца. А римляне были оккупантами для Иудеи в каком-то смысле похлеще, чем гитлеровцы на Украине. И возникает вопрос, который я задал нашим генералам: где нам набрать таких Корнилиев для нашей армии? Но Бог говорит, что наличие самого по себе Корнилия еще мало. Он говорит: пошли за Петром, потому что придет человек Божий и тебе надлежит спастись – тебе и всему дому твоему. И поэтому, если любовь к Родине спасает, то тогда – аминь, я буду проповедовать любовь к Родине. Но проблема в том, что сама по себе любовь к Родине не спасает. Масса людей, которые любят свою Родину, идут в погибель и пропадают без Бога. Наша проблема в том, что мы ищем врагов, а не друзей. Как же проповедовать любовь? Был у нас в казарме такой случай. Один верующий солдат пришел служить и его стали регулярно избивать. Говорили ему: «До тебя тут служил один стукач, ты пришел тоже, чтобы стучать на нас?». Ну а поскольку верующему врать нельзя, он отвечает: «Буду. Причем регулярно. Но не офицерам, а Богу». И тогда ему придумали наказание. Дали этому солдату табуретку и сказали: «Будешь на ней стоять и читать солдатам Библию, пока не они позасыпают». И он целый месяц стоял и читал Библию, благодаря Господа за такое «наказание». И там был еще один хлопец из Дагестана, который этого верующего солдата избивал. Он его бьет, а солдат улыбается. Тот его спрашивает: «Ты чего улыбаешься?». Он говорит: «Я Бога люблю». Дагестанец говорит: «Я тоже бога люблю». Верующий солдат ему отвечает: «Нет, кто любит Бога, тот так не поступает, как ты». И вот через неделю этот дагестанец перестал драться, потом перестал материться. Потом как-то ночью поднимает его и ведет в соседнюю казарму. Верующий идет, а у самого ноги ватные, потому что он не знает, что сейчас с ним сделают. Приводит его дагестанец, а там еще 70 человек мусульман сидят. И ему дагестанец говорит: «расскажи о том Боге, которого ты любишь». И стали его регулярно водить. В результате 30 человек обратились ко Христу. У них там образовалась своеобразная такая «ночная церковь». Дедовщина прекратилась и прочие безобразия. Патриот ли это солдат? Для меня – конечно патриот. - Мы говорим о патриотизме, как о языке. Понятно, что любовь к Родине без любви к Богу быть не может. Это нонсенс. Вся история человечества доказывает этот факт. А мы же говорим о любви к Родине еще и в таких обстоятельствах, когда она неизбежна. Человек держит в руках оружие, чтобы ее защищать. Он принимал присягу, в конце концов… - Я свой рассказ офицерам всегда начинаю с книги Суворова, с того момента, где он размышляет о качествах воина. И перечисляет их: патриотизм, отвага, мужество, смелость, смекалка. И тут же он приводит цитаты из Библии. Этот человек никогда не начинал ни одного сражения без возношения молитвы к Богу. Суворов говорил: «Бог – наш генерал, он нас водит, от него победа». Если я буду говорить, что Суворов был протестантом, то это будет неправдой. Он был православным. Чем был силен русский солдат? Не численностью, не оружием, а прежде всего – силой своего духа. Не зря ведь русское воинство было христолюбивым воинством. Поэтому проповедь в армии должна обратить воина ко Христу и показать ему, что его сила — в Боге. Только оттуда он может черпать источник своих побед. Конечно, мы имеем дело с измененными судьбами людей, измененными обстоятельствами. А обстоятельства у всех разные, не говоря уже про их влияние. Вот Петр идет по воде, глядит в глаза Иисуса и для него вода становиться дорожным асфальтом. А когда начинает смотреть на обстоятельства – он начинает тонуть. Мы не призываем солдат не служить. У нас есть лагеря и военно-патриотические клубы. И если родители приводят к нам своего ребенка и пишут заявление, что они согласны, если его сына готовят в армию в нашем лагере. Мы учим молодого человека не только по вере, а по закону исполнять, что ему положено. Кесарю – кесарево, а Богу – Божье. Кесарь придумал службу, значит надо идти и служить. Нам говорит молодой человек: а я боюсь служить. Я тогда отвечаю: раз боишься, читай пророка Даниила, как он сидел во рву со львами и про пещь огненную с отроками. - Олег, Вы упомянули о военно-патриотических клубах доармейской подготовки. Сколько их у вас, как много людей посещают их? Насколько они вообще эффективны? - Постоянно действующих клуба пока три. Мы проводим также военно-христианские лагеря. Работают там бывшие офицеры. Есть у нас и действующие офицеры, а также верующие. Они собирают детей. Половина детей приходят из подвалов и улиц, половина – нормальные дети. 10-12 дней устраиваем такие сборы. Мы действуем через церкви – все происходит за счет их ресурсов, финансов. Там, в лагерях уже разбирается библейская тема – кто воин по сердцу Божиему? Разбираем все подобные вопросы. У нас есть спецназовцы, которые обратились к Богу. Они работают инструкторами, следят за боевой подготовкой ребят. Верующие следят за духовной подготовкой. Сначала, в первые дни дети говорят: нам трудно, заберите нас отсюда. А потом говорят: мы не хотим уезжать. Настолько большое желание у них было продолжать эти встречи, что потом они стали проходить два раза в неделю. Немало случаев, когда в армию уходили такие ребята, а потом офицеры частей, куда они ушли, говорили нам: мы никогда еще не получали настолько подготовленных солдат. И сами ребята говорили, что если бы не наши клубы, то им в армии было бы намного тяжелее. Мы объясняем, что такое дедовщина, как воспринимать это явление, что с ним делать. Главное – чтобы на тебе оно не продолжалось, не двинулись эти «традиции» дальше. - А в действующей армии вы работаете? - В частях мы тоже проводим подобную работу. Некоторые офицеры нам так и говорят: «Хоть черта проповедуйте, но сделайте так, чтобы у нас не вешались и не стрелялись». Ужас ведь что сейчас в военных частях творится в регионах, какая динамика суицидов! Мы приходим к командирам частей и говорим: «Вам ведь все равно, что будет. Давай мы попробуем». Через три года – идеальный порядок. - Есть ли у вас программы и специальные методики такой работы? - По каждому отдельному случае пока мы действуем отдельно. Но мы сейчас, правда, готовим отдельную книгу, где есть академически выверенные методики и программа, в которую входит 54 занятия. Помимо проповедей, показываем фильмы, потом на основании просмотра строим занятия. Показываем самые разные картины – от боевиков до «Бен-Гура». И говорим после каждого фильма на основе увиденного: как надо поступать, а как поступать не надо. Потом этот великолепный фильм «Остров» — он в армии сейчас просто на «ура» идет. Раскаяние, возвращение человека к Богу. Нужно еще понять, что мы в армии не проповедуем протестантизм. Мы говорим о христианстве в армии. Мы в своем журнале публикуем самые разные точки зрения, не только протестантов. Есть у нас и православные. Мне очень много достается от тех и от других. Одна история с «камуфляжной Библией» что стоит. Нам говорят православные, что мы что-то там от себя напечатали. Особенно православным не нравится «Божий план спасения». Мы говорим: напечатайте тогда свое. Пусть о вас узнают от вас самих. Но ведь этого нет. А пока мы все ругаемся, общее дело стоит. - То есть, вы открыты для других точек зрения? - Конечно. Более того — ко мне часто православные приходят, спрашивают, как и что делать. У меня друзей много среди православных. И среди моих знакомых военных в наших обществах тоже много православных. Я им говорю: давайте искать те точки соприкосновения, которые нас объединяют, а не разъединяют. Сегодня, хотим мы того или нет, мы стоим перед угрозой исламизации. Если мы еще и друг другу будем чубы сшибать, то ничего хорошего от этого не будет. Сейчас русский Ванька пьет, его на миллион в год меньше становится. Демография среди русских отвратительная. А «там» с демографией все в порядке. У них такая еще тенденция: а зачем завоевывать Россию, когда ее можно тихо получить? В Чечне рождаемость составляет +30. В Пензенской области: -14. Взять хотя бы Китай. Фиктивный брак в Приморье стоит 5 тысяч долларов. Вот вам и «война». Что же касается армии, то нельзя не отметить неграмотное поведение многих православных священников в армии. Взять хотя бы их чванство. У меня мужья сестер – православные священники. Они меня просят: «Ты только не говори, что ты – наш родственник, а то наши карьеры будут под угрозой». Мы встречаемся и часто обсуждаем общие проблемы. Один из них ко мне приходит и просит совета. Говорит, хочу тут молодежную работу у себя затеять. Я говорю: очень хорошо. Мы садимся, обсуждаем. Он говорит: «Все классно, сейчас пойду со всем этим к отцам, спрошу, что отцы скажут». А отцы – бабах! – и его сразу «приземлили». А что сделать? Есть священники, а есть Православие и это для меня в очень многих ситуациях — разные вещи. Есть замечательные священники. В Чечне с одним встречаемся. Он – иеромонах, звать вроде отцом Александром. Но все его зовут «батяня». Такова его «кличка» в армии. Шесть раз его в плен брали, сам уже без зубов. Но так он любит этих солдат, что его просто так не обойдешь. Мы идем одетые в камуфляж, а он увидел нас, кидается к нам с объятиями: «Ребятки!». Мы ему вроде объяснять, что мы – баптисты, протестанты, а он в ответ: «Да какие вы протестанты! Братаны!!». И давай обниматься со слезами. Критиковать таких легче всего, а вот съезди и поработай в Чечне, как он. - Вы и в Чечне ведете работу? - В Чечне мы тоже ведем работу. По 2-3 раза в месяц туда выезжаем. А там без разницы, кто приезжает с проповедью к солдатам, никто на это внимания не обращает. Солдатам Евангелия раздаем. Нужно сказать, что чеченцы очень хорошо нас принимают. Пока ты в его доме – ничего с тобой не случится. Был такой случай – одного нашего мусульмане попросили почитать «из своей книги». А у него руки грязные были. Он пошел, без какой-либо задней мысли руки помыл с мылом, приходит им читать, открывает Библию. А для чеченцев уже одного этого знака было достаточно – сами они никогда без омовения рук за Коран не примутся. И они говорят: «Эта вера – настоящая!». Я часто езжу по разным странам, по армиям, спрашиваю, как у вас там. Поразил один случай. В Америке, в одну часть прислали пять православных из «бывших русских». Только их привезли – сразу им выделен был капеллан православный. Их мало, но уже свой капеллан. Самое большое потрясение у меня вызвали корейцы. У них сейчас 60% офицеров – верующие христиане. Причем не только номинальные. Когда корейский курсант поступает в училище, ему говорят: солдат – это твой сын, это твой младший брат. И ты его должен любить, как своего брата. И вот это их патриотизм. Супер! В одной части там было крещение. Каждый месяц они в этой части крестят 5-6 тысяч солдат. Ежегодно крестят 220 тысяч солдат и офицеров. Не служить в армии для корейца – страшный позор. Там нет никакой контрактной системы, все по призыву. И все служат. Уже детей готовят к службе. Вот это – армия! - А вы сами как относитесь к институту капелланов в российской армии? - Вопрос о капелланстве для нашей армии неоднозначный. С одной стороны — я за, с другой – против. Капеллан ведь в первую очередь – военный. Появятся «старшие капелланы», «младшие капелланы», «форма 47» и все прочее. Потом введут строгое присутствие на молитве и сразу же эту идею затопчут. - Используете ли вы в своей работе психологов и их методики? - У нас есть люди с психологическим образованием. Есть и те, которые заведуют кафедрами в университетах. Один такой приезжал, он профессионально занимается проблемой суицидов. И он наработал огромный опыт такой работы. И успех у нас поэтому тоже ощутимый. Собираем людей, проводим семинары среди местных психологов и смотрим, насколько все это приемлемо. Сейчас, в одну из частей, которую мы посещаем, в первый раз за мою память пришло 30 человек с высшим образованием. А то общий уровень новобранцев все ниже и ниже. Скоро до уровня питекантропа дело дойдет. Техника все сложнее, а солдат все хуже. Мы приходим и говорим с людьми. У солдат самые большие проблемы – суицид и дедовщина, у офицеров – сплошь разбитые семьи. - Проблема чувства коллектива у верующих в армии присутствует? - Конечно. Как и чувство национальной сплоченности. Русские в армии почти все – разрозненные и отчужденные. А те же дагестанцы все – как один кулак. То же и на конфессиональном уровне. Православные – все больше по одиночке, в силу определенных причин. Протестанты – все заодно, несмотря на деноминацию – пятидесятник ты или баптист. Но мы помогаем всем, как православным, так и протестантам. В Чечне был случай – солдаты попросили нас иконы привезти и крестики. Мы договорились с людьми, объездили церкви, закупили ящик икон, крестики, и все привезли им. Такой у меня принцип: если тебе это помогает идти к Богу, то пусть это будет. А то есть среди нас такие: мы здесь самые умные и вперед с шашкой наголо. А я таким говорю: ты сперва сядь и почитай святых Отцов. Ты там столько всего найдешь. - Одним словом, вы в армию идете не только со словами утешения? - Мы все военные. Я все это пережил на собственном опыте. Я понимаю, что солдату надо сказать. - То есть, не надо специально человеку объяснять, что надо Родину любить? - Это де-факто. Как и де-юре. Что мне тогда прикажете, обратное проповедовать? Давайте не любить Родину? Какой же ты мужик, если ты свою Родину не любишь? И если ты Родину не любишь, то кого тогда любить? А я могу начать с себя, могу начать с окружающих. Я был в Америке, увидел там столько идиотизма и индивидуализма, что иногда думаешь: Господи, избави меня от того, чтобы я там жил. Дело ведь в отношениях между людьми. Индивидуализм там настолько глубокий, что люди не знают, кто живет рядом, хотя 40 лет живут рядом на одном и том же месте. Спрашиваешь их: «Почему же вы столько лет живете рядом и никого не знаете?». А человек в ответ: «Они ко мне не ходят, и я к ним не хожу». Вот и вся любовь. А мы — народ коллективный. Русскому жить самому по себе – противоестественно. А в армии – тем более. Там в одиночку вообще не выживешь. - Что Вам говорит Ваша любовь к Родине? - Я родился здесь, в этом месте. Для меня это место имеет значение, так или иначе я принимаю эту культуру. Я и нашим протестантам говорю: «Эта страна всегда была и останется православной». Но все поголовно православными все равно тоже не будут и это надо понимать. Просто есть определенная категория людей, которая все это не принимает внутри. И вот именно они – наша аудитория. У нас большая семья – все разные. Мама и браться сестер – православные. Уж сколько сил я потратил, чтобы убедить маму стать баптисткой! Но она – ни в какую. Говорит: «Сынок! Я уж как была православной, так и останусь. Уж не мучай меня». И я оставил это дело. Но это мне не мешает ее любить. И мы все друг друга любим и никто никаких в семье межконфессиональных «войнушек» не устраивает. Что нам мешает в нашем доме, в России так себя вести? Скажу по секрету, что если бы протестанты победили и в России протестантизм стал бы государственной религией, то был бы такой тихий ужас, что не приведи Господь! А если я не люблю свою Родину – эту землю, на которой живу, то это приведет к тому, что я ее рано или поздно отдам Антихристу. Так оно и будет, если так к ней относиться – «это все не мое, ну и фиг с ним!» Мы так дождемся, что после нас придут бесчинники – все эти гомики. И тогда начнется такая вакханалия, все начнет распадаться. Социальные связи в стране и так трещат по швам. Да, каждый должен говорить себе – я мерзкий грешник и если ты ударишь меня, я должен подставить тебе другую щеку. Но если ты начнешь творить беззаконие и бесчиние, то я тебя обязан остановить. Если все такие чистоплюи и непротивленцы, то что теперь, и насильников с убийцами повыпускать из тюрем? А кто же невинных тогда защитит?

 

Ссылка на сайт Правообладателя:

 

http://www.pravaya.ru/faith/13/12060